я вчера был хороший, сегодня я псих.(с)
Авторство La Trapera
KHR! Гокудера/Тсуна.
Гокудера не любит осень. Его деятельной натуре не по душе унылая слякоть типично-осенних дней. Хаято не любит дожди и сопутствующие им тяжёлые, почти чёрные, тучи, ревниво прячущие небо. Гокудера любит голубое, чистое, бескрайнее небо, охватывающее весь мир – напоминающее о другом, ясноглазом и драгоценном.
К тому же дождь стихия Ямамото, а для Хаято делить что-то с этим придурошным - самое страшное наказание. У Гокудеры своя логика. Он не любит это время года.
Но когда в один из дней, зайдя по пути из школы в парк, Тсуна радостно протягивает к нему сложенные лодочкой ладони с горстью чуть влажных листьев, горько пахнущих дождями и пропитанной влагой землёй, так наивно-детски улыбаясь, он готов взять свои слова обратно. Такую осень, доверчиво протянутую на ладонях, любить легко. Такую осень, восторгом отражённую в ореховых глазах, не любить невозможно.
Но у Хаято слишком мало слов, чтобы сказать, как он любит такую осень, поэтому всё, что он может сделать – это бережно обнять замёрсшие, покрасневшие от холода ладони Тсуны своими, делясь собственным теплом, надеясь, что босс поймёт всё сам. И уже почти не удивляясь, встречать на пол пути чуть дрожащие губы, пахнущие горькой осенней нежностью.
KHR! Гокудера/Тсуна.
Гокудера не любит осень. Его деятельной натуре не по душе унылая слякоть типично-осенних дней. Хаято не любит дожди и сопутствующие им тяжёлые, почти чёрные, тучи, ревниво прячущие небо. Гокудера любит голубое, чистое, бескрайнее небо, охватывающее весь мир – напоминающее о другом, ясноглазом и драгоценном.
К тому же дождь стихия Ямамото, а для Хаято делить что-то с этим придурошным - самое страшное наказание. У Гокудеры своя логика. Он не любит это время года.
Но когда в один из дней, зайдя по пути из школы в парк, Тсуна радостно протягивает к нему сложенные лодочкой ладони с горстью чуть влажных листьев, горько пахнущих дождями и пропитанной влагой землёй, так наивно-детски улыбаясь, он готов взять свои слова обратно. Такую осень, доверчиво протянутую на ладонях, любить легко. Такую осень, восторгом отражённую в ореховых глазах, не любить невозможно.
Но у Хаято слишком мало слов, чтобы сказать, как он любит такую осень, поэтому всё, что он может сделать – это бережно обнять замёрсшие, покрасневшие от холода ладони Тсуны своими, делясь собственным теплом, надеясь, что босс поймёт всё сам. И уже почти не удивляясь, встречать на пол пути чуть дрожащие губы, пахнущие горькой осенней нежностью.